Многие крутые идеи в архитектуре — советские дома-коммуны, современные апарт-комплексы с эксплуатируемыми крышами и библиотеками — взяты из дореволюционных проектов.
В начале XX века каждый шестой москвич (это 170–200 тысяч человек, в основном рабочие заводов) относился к так называемому коечно-каморочному населению. Люди жили в ночлежках с очень плохими санитарными условиями, где на каждого приходилось 5–6 квадратных метров (обычно в общих комнатах). Санузлы, как правило, располагались на улице, электричества и горячей воды не было, отопление было печным, кухни — общими. Стоило такое жильё 5–6 рублей в месяц.
С этим нужно было что-то делать — и первыми проблему стали решать благотворители.
Предприниматель, рантье, владелец крупного торгового пассажа и меценат Гаврила Солодовников у Владимира Гиляровского в книге «Москва и москвичи» показан скрягой. Но большую часть своего состояния — более 20 млн царских рублей (порядка 120–150 млрд современных рублей, сумма зависит от метода пересчёта) — он завещал на строительство училищ и социального жилья нового типа.
В 1906–1908 годах фонд Солодовникова построил в Москве два дома для рабочих: один — для холостяков, другой — для семей. Оба здания обладали удобствами, которыми могли похвастать не все богатые дома того времени. А чтобы аренда была доступной для рабочих, фонд доплачивал за коммунальные расходы из своих средств.
Строительству других социальных домов на средства фонда Солодовникова помешали война и революция.
Архитектурные особенности: Фонд Солодовникова пригласил одних из самых именитых и дорогих архитекторов того времени: Мариан Перетяткович (автор ряда банковских зданий в Петербурге) спроектировал дом для холостяков, а Иван Рерберг (будущий автор Киевского вокзала) — семейный дом. Это было необычно: даже сегодня для строительства социального жилья известных архитекторов приглашают редко.
Здания красно-белых цветов относятся к неоготике. Вероятно, идея была в том, что рабочие привыкли к образу готической фабричной архитектуры — вот и дома для них должны строиться в том же духе.
Корпус для холостяков открылся 5 мая 1909 года — это было здание с центральным водяным отоплением, электричеством, горячей водой и санузлами. Для социального жилья того времени это было просто невообразимо.
Дом был рассчитан на 1155 квартирантов. Большинство комнат имели площадь от 4,5 до 6 квадратных метров с минимальным набором мебели: железной кроватью, поднимающейся к стене, столом и табуретом. В здании было всё необходимое для жизни: столовая, баня, прачечная, летняя душевая и даже амбулатория с врачом. Кроме того, в доме Солодовникова была собственная библиотека для жильцов — по сути, аналог современного коворкинга, где можно почитать и отдохнуть.
Комната стоила 4–5 рублей в месяц — дешевле, чем койка в ночлежке.
Сегодня
В этом доме находится научно-исследовательский институт природных, синтетических алмазов и инструмента (ВНИИ АЛМАЗ), часть помещений сдаётся в аренду.
Второй корпус дома Солодовникова был предназначен для семейных рабочих. Здесь было 200 однокомнатных квартир размером 22–29 квадратных метров (но без кухонь). На каждом этаже находились по 4 кухонные зоны, с отдельной плитой, столом и местом в холодной кладовке для каждой семьи. А ещё здесь были бесплатные ясли и детский сад — ранее недоступная услуга для жён рабочих. Инженерия (то есть отопление, вода и свет) в этом здании была такая же, как в первом; а ещё столовая и своя продуктовая лавка, баня, амбулатория, прачечная и библиотека.
Стоило такое жильё 10 рублей в месяц для одной семьи.
Сегодня
В этом доме находится Центральный Союз Потребительских Обществ РФ (Центросоюз).
Первый «тучерез» (небоскрёб): коммерческий дом архитектора Нирнзее (Большой Гнездниковский переулок, 10)
Идея: Московский архитектор Эрнст-Рихард Нирнзее в начале XX века купил здесь старую усадьбу и построил в 1913 году на её месте один из первых московских небоскрёбов (тогда их называли «тучерезами»): порядка 40 метров в высоту (10 этажей с высокими потолками).
Но важна была не только высота. Это был успешный бизнес-проект с развитой внутренней инфраструктурой и сервисом — прообраз современных апартаментов в Сити. Нирнзее построил дом для служащих и клерков с удобной для жизни молодого человека тех лет инфраструктурой. Так, в этом доме был ресторан на крыше, кинотеатр и смотровая площадка. В цокольном этаже разместился театр-кабаре «Летучая мышь» Никиты Балиева.
Нирнзее предполагал, что жильцы смогут использовать апартаменты как второе, городское жильё, — а их семьи будут жить в усадьбах в отдалении от центра.
Благодаря такому попаданию в целевую аудиторию Нирнзее смог удачно продать дом перед революцией петербургскому бизнесмену Дмитрию Рубинштейну за 2,1 млн рублей (у которого, конечно, этот дом потом просто забрали).
Архитектурные особенности: Как и многие работы Нирнзее, дом выполнен в духе модерна; уличный фасад облицован глазурованной керамической плиткой, фронтон украшает майоликовое панно, предположительно, созданное по эскизу известного театрального художника начала века Александра Головина (автора картин с танцующим Мейерхольдом и эффектным Шаляпиным в образе Бориса Годунова).
В доме были компактные, меблированные квартиры по 28–47 кв. м с высокими потолками, но без полноценных кухонь (там был только маленький бытовой уголок, чтобы разогреть обед). Зато на каждом этаже дежурил трактирный слуга (половой), ему можно было заказать доставку блюд из ближайшего ресторана.
В советское время в доме сделали общие кухни, которые просуществовали там до 1980 года; а позже свои кухни появились во всех квартирах.
Интересные факты: Когда к власти пришли большевики, всех прежних жильцов выселили и заехали туда в основном партийные работники (например, отец и брат Льва Троцкого), здание стало называться Четвёртым домом Моссовета. Впрочем, прожили многие из них там недолго: во время сталинских репрессий 1933–1938 годов их семьи выслали, а их самих расстреляли.
В небоскрёбе Нирнзее в одно время располагалось несколько редакций газет. В офисе одной из них Михаил Булгаков встретился с Еленой Шиловской, которая стала его женой и прообразом Маргариты в его культовом романе. А Владимир Маяковский посвятил дому Нирнзее несколько строк:
Помните,
дом Нирензее стоял,
Над лачугами крышицу взвеивая?
Так вот:
теперь
под гигантами грибочком
эта самая крыша
Нирензеевая.
Кроме того, дом Нирнзее очень часто попадал в кино — только в СССР здесь снимались отдельные сцены «Служебного романа» Эльдара Рязанова и «Курьера» Карена Шахназарова.
Сегодня
Дом жилой, в нём можно купить квартиру — в среднем цена составляет 19–20 млн рублей за 40–50 кв. м; за счёт высоты потолков большая часть студий переоборудованы в двухуровневые апартаменты. Иногда встречаются предложения 2–3-комнатных квартир, их цена стартует от 25 млн. А ещё здесь располагается учебный театр ГИТИС.
