Система соцкредита прибывает в Канаду

Это предсказание стало реальностью.

Но я не мог предположить, что это произойдет сначала у нашего мягкого северного соседа, причем репрессии будет направлять само канадское правительство. Но каждый, кому небезразлично будущее Америки как места, где граждане могут свободно протестовать против своего правительства, должен понять, что только что произошло, и постараться не дать этому укорениться здесь.

За последние три недели тысячи дальнобойщиков собрались в Оттаве и вдоль канадско-американской границы в знак протеста против ограничений и мандатов Covid. Премьер-министр Канады Джастин Трюдо, вместо того чтобы вступить с ними в контакт или выслушать их проблемы, сначала осудил их за «неприемлемые взгляды». Затем он демонизировал их как белых супремацистов, расистов и «размахивающих свастикой».

В понедельник риторика перешла в действия, когда Трюдо сослался на Закон о чрезвычайных ситуациях. Этот до сих пор не использовавшийся закон 1988 года дает правительству практически неограниченную власть на 30 дней для преодоления кризиса. Применение закона в данных обстоятельствах потребовало бы угрозы или применения «серьезного насилия», однако подавляющее большинство протестующих вели себя совершенно мирно — играли «We Are the World» и размахивали флагами Кленового листа. На самом деле, правительство не предприняло практически никаких попыток обосновать необходимость чрезвычайных полномочий, кроме частых сетований Трюдо на якобы «ненавистническую риторику» дальнобойщиков. Его министр общественной безопасности Марко Мендосино заявил, что такие чрезвычайные меры были необходимы в связи с «запугиванием, преследованием и проявлениями ненависти». Возможно, он не понимает, что ни одно из этих действий не указано в законе в качестве уважительной причины для его применения.

Трюдо еще больше обострил ситуацию во вторник вечером, издав новую директиву под названием «Приказ о чрезвычайных экономических мерах». Ссылаясь на закон о войне с терроризмом под названием «Закон о доходах от преступной деятельности и финансировании терроризма», распоряжение требует от финансовых учреждений, включая банки, кредитные союзы, кооперативы, кредитные компании, трасты и даже криптовалютные кошельки, прекратить «предоставление любых финансовых или сопутствующих услуг» любому лицу, связанному с протестами («обозначенному лицу»). Это привело, по данным CBC, к «замораживанию счетов, задержке денег и аннулированию кредитных карт».

Банки, согласно новому приказу, обязаны «определить», является ли один из их клиентов «назначенным лицом». Под «указанным лицом» может подразумеваться любой, кто «прямо или косвенно» участвует в протесте, включая доноров, которые «предоставляют имущество для содействия» протестам через краудфандинговые сайты. Другими словами, назначенным лицом может быть как бабушка, пожертвовавшая 25 долларов в поддержку дальнобойщиков, так и один из организаторов автоколонны.

Поскольку данные о донорах краудфандингового сайта GiveSendGo были взломаны, а утечка данных показывает, что канадцы пожертвовали большую часть из собранных 8 миллионов долларов, многие тысячи законопослушных канадцев теперь сталкиваются с перспективой финансового возмездия и разорения только за поддержку антиправительственного протеста.

Уже один правительственный чиновник низшего звена в Онтарио был уволен после того, как стало известно о его пожертвовании в размере 100 долларов. Магазин джелато был вынужден закрыться, получив угрозы после того, как стало известно, что его владелец пожертвовал на протест. В среду министр юстиции Дэвид Ламетти выступил по канадскому телевидению, чтобы произнести вслух тихую часть, а именно, что все, кто делает пожертвования на «движение в поддержку Трампа», должны быть «обеспокоены» тем, что их банковские счета и другие финансовые активы будут заморожены.

Когда эти протестующие или те, кто их поддерживал, окажутся в затруднительном финансовом положении из-за потери работы, бизнеса или банковского счета, что будет с теми, кто пытается им помочь? Будут ли канадские финансовые учреждения вынуждены играть в «Шесть степеней бесправия»? Страх быть пойманным в сети наверняка окажет охлаждающее воздействие на коммерческие перспективы тех, кто подозревается в «неприемлемых взглядах», создав касту неприкасаемых, с которыми никто не осмелится вести дела или помогать им.

Би Джей Дихтер, один из организаторов протеста, у которого заморожены все банковские счета и кредитные карты, выразил чувство безысходности: «Это похоже на то, как будто тебя изгнали из средневековой деревни, оставив умирать».

Как все дошло до такой точки? На протяжении многих лет идеологи использовали обвинения в фанатизме, чтобы выгнать людей с работы, выкинуть их из социальных сетей и лишить их права участвовать в онлайновой экономике. Однако многие наблюдатели отмахивались от этих случаев, считая их из ряда вон выходящими, которые можно игнорировать, поскольку они затрагивают несимпатичных людей. Но теперь у нас есть широкая группа людей из рабочего класса и их сторонников, которых финансово деплатформируют за гражданское неповиновение.

Канадские дальнобойщики были так тщательно опорочены как расисты и фанатики средствами массовой информации по обе стороны границы, что мало кто задумывается о кошмарных последствиях для простых граждан. В основном, CBC, CNN, MSNBC и основные газеты обеих стран поддерживают и подбадривают Трюдо по мере того, как он впадает в авторитаризм — даже когда различные канадские провинции отменяют мандаты на вакцинацию, которые первоначально вдохновили протесты.

Пожалуй, никто не проявил большего энтузиазма, чем корреспондент CNN Джульетт Кайем. Она написала в Твиттере, чтобы призвать правительство Трюдо сначала «порезать шины, опустошить бензобаки, арестовать водителей», а затем «отменить их страховку, приостановить действие водительских прав, запретить любые будущие проверки регуляторов для дальнобойщиков» и другие идеи, которые казались экстремальными, пока Трюдо не принял некоторые из них. «Поверьте мне», — заявил Кайем, — «у меня не иссякнут способы сделать это больно». Можно предположить, что и Трюдо не иссякнет, даже если приближающийся конец пандемии сделает весь этот спор неактуальным. Забавно, но это почти как «жестокость — это смысл».

Самооценка этих обозревателей и политиков не может быть более противоречивой, чем реальность. Они выдают себя за защитников демократии, при этом ссылаясь на чрезвычайные полномочия без законодательных или общественных дебатов, да и без чрезвычайной ситуации, если на то пошло. Они утверждают, что разнообразие и толерантность являются их высшими ценностями, настаивая при этом на том, что приемлема только одна политическая точка зрения, и подвергая цензуре альтернативные. Прежде всего, прогрессивная элита считает себя защитниками обездоленных, демонизируя при этом мужчин и женщин из рабочего класса, чьи экономические средства к существованию были разрушены их драконовской политикой Ковида.

Эти элиты скоро перейдут к следующему возмущению в Твиттере, но народ Канады будет жить с последствиями действий Трюдо еще долго после того, как каждый последний грузовик будет отбуксирован, а последние протестующие будут зачищены слезоточивым газом, шумовыми гранатами и конной полицией на лошадях. Действительно, в выходные начальник полиции Оттавы заявил журналистам, что они будут преследовать протестующих еще несколько недель и месяцев: «Если вы причастны к этому протесту, мы будем активно искать возможность установить вашу личность и принять меры по финансовым санкциям и уголовным обвинениям. Безусловно».

Хотя чрезвычайное постановление разрешает замораживание активов только на 30 дней, банки и финансовые учреждения будут остерегаться возобновления деловых отношений с любым «назначенным лицом» — или с тем, кто, по их мнению, может стать таковым в будущем. Уверенное в том, что эти частные предприятия сделают за них грязную работу, правительство, скорее всего, отступит, но охлаждающий эффект на политическое инакомыслие сохранится. Это западная версия китайской системы социальных кредитов, которая не запрещает политическое инакомыслие полностью, но делает его настолько дорогостоящим, что оно становится непрактичным для рядового гражданина.

Как остановить укоренение этой антиутопической политики в Соединенных Штатах? Некоторые из моих друзей в мире технологий говорят, что децентрализованный блокчейн и криптовалюта предлагают ответ — и это может быть верно для псевдонимных программистов, которые могут выполнять гиг-работу из любой точки мира. Но это не поможет водителям грузовиков, которые работают в реальном мире под надзором Королевской канадской конной полиции.

Реальный ответ лежит в области политики и законодательства. Политики должны включить в наши законы гарантии, защищающие финансовые права граждан от какой-либо будущей чрезвычайной ситуации, которая будет использована как предлог для их отмены. Подобно тому, как профессор Чикагского университета Ричард Эпштейн предложил рассматривать крупнейшие компании социальных сетей как общих перевозчиков, чтобы запретить им ограничивать свободу слова, нам, возможно, придется запретить крупнейшим финансовым учреждениям отказывать гражданам в доступе к финансовой системе, потому что им не нравится их политика. Чтобы предотвратить дискриминацию по признаку вероисповедания, политические убеждения, возможно, должны стать защищенным классом.

Мы также должны остановить поползновения на определение «терроризм», термин, использование которого стало настолько эластичным, что теперь он включает в себя даже разгневанных мам, борющихся со школьными советами. Только в этом месяце Министерство внутренней безопасности внесло малозаметное изменение в свое определение внутреннего терроризма, назвав «широкое распространение в Интернете ложных или вводящих в заблуждение сообщений о необоснованном широкомасштабном мошенничестве на выборах и COVID-19» ключевым фактором того, что оно считает повышенной угрозой внутреннего терроризма. Как мы видим уже более 20 лет, «терроризм» — это волшебное слово, которым можно оправдать любое ограничение прав и расширение власти правительства.

Американские граждане никогда не должны быть названы террористами только за то, что они осуществляют свои конституционные права свободно говорить, свободно поклоняться или мирно собираться в знак протеста. Конечно, акт насилия, совершенный во имя радикальных целей, является терроризмом, будь то в Багдаде или Бруклине, но речь, защищенная Конституцией, таковой не является. Вопреки предохранительным мерам, практикуемым университетскими администраторами и отделами кадров, речь не является насилием. Гражданин, пишущий в социальных сетях, даже если он ставит под сомнение вакцины или выступает против масок, не разжигает терроризм.