Очень интересно как зарождаются, развиваются, угасают и гибнут государства и империи. Рим, Ассирия, Мидо-Персия или Британская империя например. Интересен жизненный цикл Российской империи, СССР и современной России. Если экстраполировать некоторые исторические аналогии, то ИМХО можно заглянуть в будущее. Больше ста лет, вплоть до 1918 года, территория современной Польши была разделена между тремя государствами. И хотя с тех пор сменилось уже не одно поколение, различия между российской, прусской и австрийской частями по-прежнему сохраняются в ландшафте, экономике и политических пристрастиях.
Пограничный пост на российско-германской границе, 1900
«Видны разделы» — таков популярный комментарий к разнообразным картам Польши, который сегодня можно прочитать в Интернете. Он обычно носит шутливый характер (довольно часто это печальный юмор), однако метко указывает на одну из самых характерных особенностей современной Польши — то, что через сто с лишним лет после возрождения польского государства по-прежнему ясно видны пересекающие его границы между тремя разделами, то есть частями страны, которые находились под властью трех стран-захватчиков. Эти границы можно увидеть как в культурном ландшафте, так и во многих социальных и экономических явлениях. Наложите границы XIX века почти на любую тематическую карту, и вы заметите много интересного.
Границы исторические и современные
Речь Посполитая — государство, объединявшее Корону королевства Польского и Великое княжество Литовское, — перестала существовать в 1795 году после того, как была окончательно разделена между Австрией, Пруссией и Россией. Установленные тогда границы просуществовали, однако, недолго из-за перипетий наполеоновских войн. На Венском конгрессе в 1815 году были определены новые границы, которые оказались гораздо более долговечными — они сохранились до Первой мировой войны.
С точки зрения карты разделов XIX века современная Польша складывается, по большому счету, из четырех частей. Восток и центр страны относились к Российской империи либо объединенному с ней Царству Польскому (так называемый российский раздел). Юго-восток входил в состав габсбургского королевства Галиции и Лодомерии (австрийский раздел). От побережья Балтики в юго-западном направлении простиралась полоса, включенная в Королевство Пруссии, а с 1871 года — в объединенную Германскую империю (прусский раздел). Четвертую часть составляют территории, не входившие в состав Речи Посполитой на момент разделов: отдельные регионы, присоединенные к Польше после Первой мировой войны (например, части Силезии, Оравы и Спиша, которые не были польскими до разделов), а также западные и северные земли, перешедшие от Германии после Второй мировой войны (в пропаганде коммунистического периода их называли возвращенными землями). Впрочем, о последней категории мы здесь подробно говорить не будем, а сосредоточимся на тех территориях, которые входили в состав польского государства перед самыми разделами и входят в него сейчас.
Границы XIX-XX века на современной карте Польши
Следует подчеркнуть, что описанные выше границы XIX века имеют мало общего с нынешним административным делением Польши: оно представляет собой искусственное порождение бюрократии, не основанное на исторических границах. Однако для удобства представим приблизительно, как современные воеводства и их столицы соотносятся с государствами XIX века. Российский раздел — это такие современные воеводства как Подляское (Белосток), Мазовецкое (Варшава), Лодзинское (Лодзь), Люблинское (Люблин) и Свентокшиское (Кельце), восточные части Куявско-Поморского и Великопольского, северо-восток Силезского и север Малопольского. Австрийский раздел — это Подкарпатское воеводство (Жешув), бóльшая часть Малопольского (Краков) и юго-восток Силезского. Прусский раздел — бóльшая часть Великопольского (Познань), Куявско-Поморского (Торунь и Быдгощ), а также Поморского (Гданьск) воеводств.
Границы XIX века до сих пор имеют особенное значение из-за масштаба перемен, произошедших в то время не только в Польше, но и в Европе в целом. Промышленная революция и связанное с ней развитие техники и инфраструктуры, быстрый демографический рост и формирование современных общественных движений (к примеру, национализма и социализма) значительно и надолго изменили ландшафт, а также образ мышления и поведения жителей. Наш рассказ мы начнем с того, что без труда можно увидеть во время поездки по Польше, например, из окна автомобиля или поезда.
Архитектура и ландшафт
Легче всего опознать прусский раздел. Здесь до сих пор очень многие живут в старых домах из красного кирпича, покрытых красной черепицей. Правда, все новые перестройки и ремонт меняют этот облик, однако он по-прежнему узнаваем.
Встречаются и новые дома, спроектированные в подражание старинным образцам. В более бедных австрийском и российском разделах старой застройки в принципе меньше, так как здесь значительно дольше существовала традиция строительства из менее долговечной древесины. Сохранившиеся старые здания обычно и меньше, и скромнее.
Процент используемых жилых помещений, построенных до 1918 года (данные на 2002 год)
Зато в городах можно увидеть влияние стилистики, характерной для стран-захватчиков: венского сецессиона в Галиции, русско-византийской архитектуры в российском разделе, а в прусском — типичной для Германии неосредневековой застройки с отделкой из глазурованного кирпича. Можно взглянуть на этот вопрос и с более практической точки зрения: как показывает статистика, в российском и австрийском разделе жилищные условия по-прежнему хуже, чем в прусском. Квартиры меньше размером, а людей в них живет больше. В российском разделе все еще нетрудно найти квартиры без канализации, что в прусском — большая редкость.
Процент жилых помещений, оборудованных канализацией и горячим водоснабжением (данные на 2011 год)
Как и в застройке, есть явные различия в расположении деревень и полей. В бывшем прусском разделе большинство деревень отличаются компактностью, хотя встречаются и выселки (по-польски их называют «колонии») — отдельные поселения за пределами основного населенного пункта. В то же время, поля разделены на окружающие деревню крупные, аккуратно очерченные участки. В российском разделе система выселок распространена гораздо больше, а населенные пункты, даже если их застройка сосредоточена в одном месте, не очень компактны и не отличаются правильной формой. Поля здесь очень неровные и, как правило, меньше и у́же, чем в бывшей Пруссии. В свою очередь, в австрийском разделе преобладают длинные деревни, часто вытянутые вдоль рек. Наиболее характерно, однако, расположение полей: это очень узкие (иногда всего несколько метров!) и длинные (иногда даже в несколько километров!) полоски, тянущиеся перпендикулярно к оси застройки.
Эти различия — следствие разного подхода к решению проблемы перенаселенности деревень и укрупнения земель в XIX веке. В прусском разделе осуществили передел полей, создав крупные, процветающие хозяйства зажиточных крестьян. Более бедным приходилось искать счастья в быстро развивавшихся тогда городах. В российском разделе аналогичная реформа была предпринята поздно и лишь частично, а в австрийском разделе ее не было вовсе. Именно поэтому здесь сохранялась традиция делить хозяйство между детьми, каждому из которых полагался доступ к дороге и воде внутри деревни. Следствием стали невероятная раздробленность хозяйств и весьма неудобные для обработки формы участков. Именно поэтому официальное название этой части австрийской империи, Королевство Галиции и Лодомерии, злые языки переделали в «королевство голиции и голодомерии». Если говорить об отношениях собственности, то на территории прусского раздела наследием прежней политики в этой сфере стала более высокая, чем в остальных частях страны, доля собственности государства (бывшие крупные землевладения) и религиозных организаций (по причине меньшего масштаба конфискации церковного имущества в XIX веке).
Транспортная сеть
Главным мерилом прогресса в области транспорта в XIX веке была железная дорога. И доныне железнодорожная сеть в бывшем прусском разделе значительно гуще, нежели в российском и австрийском. В прошлом эта разница была гораздо больше, однако во второй половине ХХ века она уменьшилась из-за закрытия многих линий в прусской части (печальный пример выравнивания в худшую сторону).
Железнодорожный транспорт в Польше (серые линии — границы воеводств)
Впрочем, по-прежнему ощущаются последствия различного подхода стран-захватчиков к строительству железных дорог. В Германии и Австрии их строили с учетом общественных и экономических потребностей, в России же главенствовали военные соображения. В результате железнодорожные станции в российском разделе часто расположены далеко от центра города или даже в чистом поле, а количество виадуков, облегчающих переезд другого транспорта под или над рельсами, даже в городах остается небольшим. При этом пути на много километров проложены прямо, без единого поворота. В прусском и австрийском разделах станции обычно находятся гораздо ближе к центру, а пути, хотя и более извилистые, не становятся преградой для передвижения. В этом отношении достаточно сравнить число переездов через пути в Варшаве (не считая тоннеля в центре, построенного в межвоенный период) с ситуацией в Познани или Кракове. На отрезке первых 3,5 км от центрального вокзала (в Кракове и Познани — в сторону реки, а в Варшаве — на запад от упомянутого тоннеля) результаты следующие: в Кракове есть 5 переездов, в Познани — 9, а в Варшаве — всего 2.
В настоящее время ключевую транспортную функцию выполняют автострады, которые появились в ХХ веке и поэтому не несут на себе печати разделов. Но остальные дороги, включая важнейшие трассы, обычно пролегают так же, как в XIX веке. Здесь тоже заметны различия. В тогдашнем российском разделе чаще встречаются широкие и прямые, проведенные как по линейке, тракты. В остальных двух частях дороги гораздо более извилистые. В Пруссии принято было высаживать деревья вдоль дорог, превращая их в живописные аллеи. К сожалению, в наше время этими старыми деревьями часто жертвуют ради модернизации и расширения трасс.
Население
Различия видны также в плотности населения и структуре трудоустройства жителей. Если не считать городов, плотнее всего населен бывший австрийский раздел, российский реже, а самым низким показателем плотности населения отличается прусская часть. Это связано с упоминавшейся уже спецификой расположения застройки. Например, пересекая после сумерек пограничную в прошлом реку Просну в Великопольше, поражаешься контрасту между множеством одиночных огоньков по российской стороне и чернотой прусской стороны, где лишь изредка видно крупное скопление домовладений.
Прусский раздел также остается значительно более индустриализированным по сравнению с австрийским и российским. В сельском хозяйстве здесь работает существенно меньшая часть населения, чем в промышленности. Современная статистика показывает, что аграрии в бывшем прусском разделе, а частично и в австрийском, более образованы, нежели в российском. В то же время, именно на бывших российских землях сельское хозяйство остается главным источником дохода значительно большей части домохозяйств, чем в остальных частях страны. Крупные хозяйства в прусском разделе в большей степени производят товары на продажу, а малые в Галиции — для собственных нужд. Различается и количество хозяйственных строений, приходящихся на одно хозяйство: меньше всего оно в Галиции, больше всего — в бывшем прусском разделе.
Регионы различаются и профилем сельскохозяйственной продукции. Наиболее выразительные примеры: свиноводство и выращивание рапса, на котором специализируется прусский раздел, и выращивание картофеля, более специфичное для российского и австрийского. Галицию, кроме того, отличает от граничащих с ней областей российского раздела значительно бóльшая доля пастбищ в общей площади сельскохозяйственных земель, причем не только в горах, но и на равнинах.
В деревнях также сохранилась специфика низовой организации местного сообщества. В бывшем российском разделе жизнь многих населенных пунктов сосредоточена вокруг добровольной пожарной дружины, выполняющей также разнообразные социально-культурные функции. В австрийском и прусском секторах это намного более редкое явление, поскольку там раньше начала действовать государственная пожарная охрана.
Идеология
Прежние границы по-прежнему просматриваются в мировоззрении поляков. Что это: результат разделов Польши или совпадение? Основной принцип следующий: бывшие российский и австрийский разделы более консервативны, а прусский и прежние германские земли — либеральны. В целом Польша считается очень религиозной страной, однако и здесь региональные различия очень велики. Наиболее религиозно население австрийского раздела, где посещаемость воскресных месс достигает 60-70% населения, тогда как в прежних российском и прусском секторах это 30-40%, а на бывших германских землях около 30% или даже меньше. С этим связано и разное отношение к семье: в австрийском разделе, в сравнении с другими, больше венчаний, там выше рождаемость и при этом меньше внебрачных детей, а также разводов.
Несмотря на то, что столь явные различия проявляются во многих областях жизни, фразу «видны разделы», чаще всего, пожалуй, приходится слышать в связи с очередными парламентскими либо президентскими выборами. Карта электоральных предпочтений поляков складывается в удивительном соответствии с прежними политическими границами. Главный водораздел принципиально пролегает между бывшими российским и австрийским секторами, с одной стороны, и территориями, когда-то принадлежавшими Германии, — с другой. В перспективе последних десяти с лишним лет это выглядит таким образом, что на востоке и юге (российский и австрийский разделы) выигрывает партия «Право и справедливость» (Prawo i Sprawiedliwość), а на западе и севере (прусский раздел и бывшие немецкие земли) побеждает «Гражданская платформа» (Platforma Obywatelska).
Президентские выборы 2015 года, второй тур. Победители по гминам (админстративным единицам нижнего уровня). Данные: Избирательная комиссия Польши.
Яснее всего эта граница бывает видна во втором туре президентских выборов, когда нужно выбрать одного из двух кандидатов. В 2015 году, если смотреть по границам разделов, кандидат ПиС Анджей Дуда выиграл на бывших территориях России и Австрии, а тогдашний президент Бронислав Коморовский из ГП — на землях, принадлежавших в XIX веке Германии. Так же было и в 2010 году, когда Коморовский победил Ярослава Качиньского, получив значительный перевес на территориях бывшего прусского сектора. На последних парламентских выборах в 2019 году ПиС выиграла голосование в Сейм в большей части страны, однако на востоке это превосходство было бесспорным, на западе же — минимальным. В случае одномандатных избирательных округов (выборы в Сенат) на тех же выборах были столь же ясно видны границы разделов: на западе страны выиграла оппозиция.
Впрочем, стоит сказать о двух важных исключениях из описанного правила в электоральной географии Польши. Во-первых, речь идет о Варшаве и других крупных городах: они, в том числе расположенные на востоке страны, последовательно голосуют за ГП. Варшава и окрестности представляют собой своеобразный анклав внутри региона, где большинство жителей поддерживают ПиС. Так же обстоит дело с Краковом и Лодзью. Второе исключение — территории, заселенные преимущественно национальными меньшинствами. Например, очень выделяется на фоне окружающих территорий район Беловежской пущи на границе с Беларусью. Местные жители, главным образом белорусы, голосуют за ГП либо за Союз демократических левых сил. Попутно можно отметить также тенденции по явке: самый высокий процент характерен для крупных городов, а после них больше всего граждан приходит к избирательным урнам в консервативной Галиции.
Различия навсегда?
Итак, деление Польши по границам прежних разделов по-прежнему актуально. Это явление тем поразительнее, что после окончания этой эпохи прошло более ста лет, и нет уже никого, кто помнил бы те времена. В течение этих ста лет польское государство в разных его видах — Вторая Речь Посполитая, затем Польская Народная Республика и, наконец, современная Третья Речь Посполитая — имело однородный характер и в нем преобладали унификационные тенденции. Однако никто из власть предержащих не преуспел во введении полного единообразия. В ландшафте и менталитете жителей Польши по-прежнему сохраняются последствия разделов XIX века. Сменились поколения, но во многих отношениях поляки остаются под влиянием политических решений более чем двухсотлетней давности.
Исчезнут ли когда-нибудь эти различия? В некоторых вопросах они уже стерлись или смягчились, однако в других прекрасно существуют. Возможно, когда-нибудь не станет и их, но произойдет это, пожалуй, не раньше, чем через несколько поколений.
