Мандаты на вакцинацию это нарушение медицинской этики

Проще говоря, мандаты на вакцинацию населения являются прямым нарушением стандартной медицинской этики. В частности, принудительный характер вакцинальных мандатов нарушает главный принцип: свободное согласие. В последние годы мы четко осознали это в других областях, проведя необходимые и давно назревшие беседы о том, что представляет собой действительное сексуальное согласие.

Эти же принципы применимы и к медицинскому согласию в целом. Канадская ассоциация защиты врачей публикует юридические рекомендации для врачей, в которых говорится, что для того, чтобы согласие на медицинское действие считалось действительным, оно должно быть добровольным: «Согласие, полученное под любым предлогом принуждения либо действиями или словами врача или других лиц, может вообще не быть согласием». В частности, если врачу становится известно, что пациент обращается за консультацией по указанию третьей стороны (например, работодателя), Ассоциация отмечает, что врач должен убедиться, что «принуждения не было».

Коллегия врачей и хирургов Онтарио предъявляет аналогичные требования к своим членам: «Если врачи считают, что согласие не дается свободно, они должны убедиться, что не было принуждения».

За исключением тех, у кого есть специфические заболевания, делающие вакцинацию рискованной, я хочу, чтобы все мои пациенты делали прививки. Полная серия вакцинации против COVID-19 снижает риск смерти от COVID более чем на 90 процентов. Я готов обсуждать риски и преимущества этого удивительного вмешательства практически бесконечно с любым пациентом, чтобы получить его свободное и информированное согласие.

Однако, хотя информированное согласие имеет первостепенное значение в клинической медицине, оно не всегда имеет приоритет в здравоохранении. У отдельных врачей есть долг перед отдельными пациентами. Общественное здравоохранение действует под другим углом зрения: оно стремится к наибольшему благу для наибольшего числа людей. Соответственно, попытка сделать благо для всех может оправдать причинение вреда нескольким людям в процессе, при условии, что население в целом станет лучше, а вред будет незначительным.

Такой общественный подход может узаконить принуждение в очень ограниченных ситуациях, таких как законодательство о ремнях безопасности, запрет на курение в помещениях и запрет на использование свинцовой краски. Однако он оставляет индивидуальных врачей в мутной этической воде в отношении индивидуальных прививок.

Это важно, потому что на протяжении всей пандемии использование принудительных мер для давления на людей с целью заставить их сделать прививку было нормализовано. Они не должны быть приемлемой практикой. Угроза увольнения сотрудника — это очевидное принуждение. Не разрешать родителям видеться с больными детьми в больнице — очевидное принуждение. До пандемии было бы широко признано неэтичным, если бы врачи вакцинировали людей, которые обращаются за вакцинацией только в ответ на такое принуждение. В той мере, в какой эти мандаты эффективны для повышения уровня вакцинации, это повышение достигается только неэтично.

Кстати, мне отнюдь не ясно, что эти мандаты привели к существенному увеличению числа вакцинированных. У меня было бесчисленное количество бесед с людьми, которые отказываются даже рассматривать вопрос о вакцинации, «пока правительство принуждает меня к этому». Исследования вакцинальных мандатов до пандемии COVID показали неоднозначные результаты.

Некоторые сторонники вакцинальных мандатов призывают к их введению не для того, чтобы увеличить количество вакцин, а скорее для того, чтобы защитить широкую общественность от невакцинированных. С этической точки зрения, я согласен с тем, что это более мутное предложение. Если бы было окончательно установлено, что невакцинированные против COVID представляют серьезную угрозу для общества, такое исключительное нарушение этических норм могло бы быть оправдано. К счастью, нам не нужно думать о таком спорном шаге, потому что он не соответствует действительности.

Как говорится в недавнем отчете Агентства общественного здравоохранения Канады, через шесть месяцев после получения двух доз вакцины с мРНК эффективность профилактики симптоматической инфекции COVID-19 в Онтарио составила 0 процентов. Другое исследование показало, что через 240 дней после вакцинации двумя дозами вакцины эффективность была отрицательной — 16 процентов! Исследования в Англии и Дании также выявили отрицательную эффективность двух доз, причем в последнем исследовании эффективность двух доз через 2,5 месяца составила 0 процентов.

Теперь я повторюсь: две дозы вакцины невероятно эффективны для предотвращения госпитализации и смерти. Но до тех пор, пока они не будут эффективны для предотвращения передачи инфекции, те, кто не делает прививки, подвергают риску в первую очередь себя, а не других. Нам разрешено подвергать себя риску. Взрослым в этой стране разрешено ездить на мотоцикле, курить сигареты, пить алкоголь и есть картофель фри вместо салата. Многие из них оказались моими пациентами в отделении интенсивной терапии именно по этой причине. Моя задача — отговорить от таких действий, а не накладывать на них полный запрет.

Это правда, что три дозы мРНК вакцины COVID гораздо лучше предотвращают передачу инфекции, вплоть до 60-процентной профилактики. Однако, похоже, что со временем эффективность все же снижается. Одно исследование показало, что эффективность трех доз снизилась до 49,5 процента через 111 дней, а другое — до 48 процентов через 3 месяца.

Мне кажется вероятным, что эффективность вакцины против передачи инфекции при любом количестве ревакцинаций будет продолжать снижаться с течением времени. И наоборот, CDC сообщает, что у тех, кто выздоровел после предыдущего заражения COVID от Дельты, вероятность заражения COVID в три-пять раз ниже, чем у тех, кто просто вакцинирован. Важно отметить, что защита, полученная с помощью естественного иммунитета, не ослабевает в течение периода исследования.

Если мы действительно хотим разделить общество на тех, кто подвержен риску передачи COVID другим, и тех, кто не подвержен, то, возможно, именно выздоровевшие от COVID должны получить наибольшую свободу из всех. Боюсь, что непризнание этого прямолинейного научного тезиса только поощряет заговорщиков, считающих, что кампания по вакцинации от COVID является лишь предлогом для обогащения Большой Фармы. (Многие такие люди звонили мне в офис, чтобы сообщить об этом предполагаемом заговоре). Само собой разумеется, что мы не должны хотеть, чтобы заговорщические, антивакцинальные взгляды еще больше укоренились как непреднамеренное следствие плохо продуманного политического выбора.

Наконец, с практической точки зрения, нам действительно необходимо подумать о конечной цели. Какой бы драконовской ни была наша паспортная политика, некоторые члены общества все равно откажутся ее соблюдать. Канада уже имеет один из самых высоких уровней вакцинации в мире: 85% из нас сделали хотя бы одну прививку — это то, чем мы должны гордиться как общество.

Возможно, мы сможем увеличить этот показатель еще на несколько процентных пунктов, если не будем обращать внимания на автономию тела, свободу передвижения и медицинскую конфиденциальность. Мы должны подумать, стоит ли отказ от таких либерально-демократических ценностей той цены, которую придется заплатить за изгнание каждого десятого канадца из основного общества. Долгосрочные последствия для здоровья населения, связанные с лишением такого большого количества канадцев возможностей получения образования и оплачиваемой работы, не могут быть приняты во внимание (не говоря уже о краткосрочных нарушениях в результате блокирования границ, которые, похоже, уже происходят). Мы не можем превращать идеальное во врага хорошего. Эта страна построена на компромиссе. А в либеральной демократии цена нашей свободы означает принятие, в пределах разумного, того, что другие могут делать выбор, который мы считаем неприемлемым.