Крупнейшие капиталисты создают альянс для спасения планеты

Лидерство GFANZ

Этот альянс, названный Финансовый альянс Глазго за чистый ноль (GFANZ), был создан в апреле Джоном Керри, специальным посланником президента США по вопросам изменения климата; Джанет Йеллен, министром финансов США и бывшим председателем Федеральной резервной системы; и Марком Карни, специальным посланником ООН по вопросам климатических действий и финансов и бывшим председателем Банка Англии и Банка Канады. Карни, который также является финансовым советником премьер-министра Великобритании на конференции COP26, в настоящее время является сопредседателем альянса вместе с американским миллиардером и бывшим мэром Нью-Йорка Майклом Блумбергом.

При создании GFANZ было заявлено, что он будет «служить форумом для стратегической координации действий руководства финансовых институтов из всего финансового сектора для ускорения перехода к экономике с нулевыми выбросами» и «мобилизации триллионов долларов, необходимых» для достижения целей группы по нулевым выбросам. Во время создания альянса премьер-министр Великобритании Борис Джонсон назвал GFANZ «объединением мировых банков и финансовых институтов в поддержку глобального перехода к нулевой экономике», а Джон Керри отметил, что «крупнейшие финансовые игроки в мире признают, что энергетический переход представляет собой широкие коммерческие возможности». Анализируя эти два заявления вместе, кажется очевидным, что GFANZ объединила самые влиятельные частные банки и финансовые институты мира за тем, что она рассматривает, прежде всего, как «огромную коммерческую возможность», использование которой она рекламирует как «планетарный императив».

| Джон Керри в беседе с Кристин Аманпур из CNN на КС 26

GFANZ состоит из нескольких «субсекторных альянсов», включая Инициативу управляющих активами «ноль» (NZAM), Альянс владельцев активов «ноль» (NZAOA) и Банковский альянс «ноль» (NZBA). Вместе они контролируют внушительную часть глобальных частных банковских и финансовых интересов, причем только на долю NZBA в настоящее время приходится 43% всех глобальных банковских активов. Однако в число «крупнейших финансовых игроков», доминирующих в GFANZ, входят генеральные директора BlackRock, Citi, Bank of America, Banco Santander и HSBC, а также Дэвид Швиммер, генеральный директор London Stock Exchange Group и Нили Гилберт, председатель инвестиционного комитета Фонда Дэвида Рокфеллера.

Примечательно, что другая связанная с Рокфеллером структура, Фонд Рокфеллера, недавно, в сентябре, сыграла ключевую роль в создании корпораций природных активов (КПА). Эти NAC стремятся создать новый класс активов, который выставит на продажу мир природы, а также экологические процессы, лежащие в основе всего живого, под предлогом их «защиты». Руководители GFANZ, включая Ларри Финка из BlackRock, уже давно с энтузиазмом относятся к перспективам NACs и других связанных с ними усилий по финансированию природного мира, и он также сыграл ключевую роль в маркетинге такой финансиализации как необходимой для борьбы с изменением климата.

В рамках COP26 GFANZ — ключевая группа на этой конференции — публикует план, направленный на расширение «потоков частного капитала в страны с формирующейся и развивающейся экономикой». Согласно пресс-релизу альянса, этот план сосредоточен на «разработке страновых платформ для соединения огромного частного капитала, который сейчас стремится к нулевому уровню, с проектами в странах, расширении смешанного финансирования через МБР [многосторонние банки развития] и развитии честных и надежных глобальных углеродных рынков». В пресс-релизе отмечается, что этот «огромный частный капитал» — это деньги, которые члены альянса стремятся инвестировать в страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны, оцениваемые более чем в 130 триллионов долларов, и что для того, чтобы разместить эти триллионы инвестиций, «глобальная финансовая система трансформируется» этим самым альянсом в координации с группой, которая их созвала, — Организацией Объединенных Наций.

Предложение о поглощении

Детали плана GFANZ по направлению триллионов инвестиций членов альянса в развивающиеся рынки и развивающиеся страны были опубликованы в инаугурационном «Отчете о прогрессе», выпуск которого был приурочен к конференции COP26. В отчете подробно описывается «ближайший план работы и амбиции альянса», которые альянс кратко описывает как «программу работы по преобразованию финансовой системы».

В докладе отмечается, что альянс перешел от этапа «обязательств» к этапу «участия», причем основным направлением этапа «участия» является «мобилизация частного капитала в развивающиеся рынки и развивающиеся страны через лидерство частного сектора и сотрудничество государственного и частного секторов». При этом, согласно отчету, GFANZ стремится создать «международную финансовую архитектуру», которая повысит уровень частных инвестиций членов альянса в экономику этих стран. Их основные цели в этом отношении вращаются вокруг создания «амбициозных страновых платформ» и расширения сотрудничества между МБР и частным финансовым сектором.

Генеральный директор BlackRock и руководитель GFANZ Ларри Финк беседует с CNBC во время COP26

Согласно GFANZ, «страновая платформа» определяется как механизм, который собирает и объединяет «заинтересованные стороны», то есть механизм государственно-частного партнерства/капитализма заинтересованных сторон «вокруг конкретного вопроса или географии». В качестве примера можно привести Инициативу Майка Блумберга по лидерству в области климатического финансирования (CFLI), которая сотрудничает с Goldman Sachs и HSBC, а также другими организациями частного сектора. Несмотря на то, что в качестве движущей силы выступают «заинтересованные стороны», существующие примеры «страновых платформ», предлагаемые GFANZ, представляют собой либо инициативы, возглавляемые частным сектором, как CFLI, либо государственно-частные партнерства, в которых доминируют влиятельные транснациональные корпорации и миллиардеры. Как недавно объяснил журналист и исследователь Иэн Дэвис, эти модели механизма «капитализма с участием заинтересованных сторон», несмотря на то, что их представляют как предлагающие «более ответственную» форму капитализма, позволяют корпорациям и частным структурам участвовать в формировании нормативных актов, регулирующих их собственные рынки, и предоставляют им значительно большую роль в принятии политических решений, ставя их в равные условия с национальными правительствами. По сути, это творческий способ маркетинга «корпоративизма» — определения фашизма, печально известного итальянским диктатором Бенито Муссолини.

Помимо создания «корпоративистских» «страновых платформ», которые фокусируются на конкретных областях и/или проблемах в развивающемся мире, GFANZ стремится к дальнейшей «корпоративизации» многосторонних банков развития (МБР) и институтов финансирования развития (ИФР) для более эффективного выполнения инвестиционных целей членов альянса. В альянсе это описывается как усиление «сотрудничества между МБР и частным сектором». В отчете GFANZ отмечается, что «МБР играют важнейшую роль в содействии росту инвестиционных потоков» в развивающихся странах. МБР, как и Всемирный банк, уже давно критикуют за то, что они выполняют эту задачу, загоняя развивающиеся страны в долговую ловушку, а затем используя этот долг, чтобы заставить эти страны дерегулировать рынки (в частности, финансовые рынки), приватизировать государственные активы и проводить непопулярную политику жесткой экономии. Отчет GFANZ ясно показывает, что альянс теперь стремится использовать ту же самую, противоречивую тактику МБР, принуждая развивающиеся страны к еще большему дерегулированию, чтобы облегчить «зеленые» инвестиции членов альянса.

В докладе прямо говорится, что МБР должны использоваться для того, чтобы побудить развивающиеся страны «создать правильные высокоуровневые, межсекторные благоприятные условия» для инвестиций членов альянса в эти страны. Значительно более высокие уровни частных капиталовложений, которые необходимы для достижения чистого нуля, согласно GFANZ, требуют, чтобы MDB использовались для побуждения развивающихся стран к «созданию благоприятной для инвестиций бизнес-среды; воспроизводимой структуры для развертывания частных капиталовложений; и конвейеров банковских инвестиционных возможностей». Далее GFANZ отмечает, что «частный капитал и инвестиции придут в эти проекты, если правительства и политики создадут соответствующие условия», то есть создадут благоприятную среду для инвестиций частного сектора.

Другими словами, через предлагаемое увеличение участия частного сектора в МБР, таких как Всемирный банк и региональные банки развития, члены альянса стремятся использовать МБР для глобального навязывания развивающимся странам массового и масштабного дерегулирования, используя в качестве оправдания толчок к декарбонизации. МБР больше не должны втягивать развивающиеся страны в долги, чтобы навязать им политику, выгодную иностранным и многонациональным частным компаниям, поскольку оправдания, связанные с изменением климата, теперь могут быть использованы для тех же целей.

Эта новая форма работы МБР, наряду с их слиянием с частным сектором, в конечном итоге является тем, что предлагает GFANZ в плане «переосмысления» этих институтов. Директор GFANZ и генеральный директор BlackRock Ларри Финк во время дискуссии на COP26, которая состоялась 2 ноября, прямо упомянул о плане по перестройке этих институтов, сказав: «Если мы собираемся серьезно заниматься проблемой изменения климата в развивающихся странах, нам придется сосредоточиться на переосмыслении Всемирного банка и МВФ».

Финк продолжил:

Они являются старшими кредиторами, и сегодня в развивающиеся страны приходит недостаточно частного капитала из-за рисков, связанных с политическими рисками, инвестициями в зрелые месторождения — если мы серьезно относимся к увеличению инвестиционного капитала в развивающихся странах. . . . Я призываю владельцев этих институтов, владельцев акций, сосредоточиться на том, как нам переосмыслить эти институты и переосмыслить их устав».

Предложенные GFANZ планы по переосмыслению МБР вызывают особую тревогу, учитывая утечку информации из военных документов США, согласно которой такие банки считаются по сути «финансовым оружием», которое используется как «финансовые и дипломатические инструменты национальной мощи США», а также как инструменты того, что в тех же документах называется «текущей системой глобального управления», которые используются для принуждения развивающихся стран к принятию политики, которую они иначе не стали бы проводить.

Кроме того, учитывая заявления Финка, не стоит удивляться тому, что в отчете GFANZ отмечается, что их усилия по созданию «страновых платформ» и изменению функционирования и уставов МБР являются ключевым компонентом реализации заранее запланированных рекомендаций, направленных на «использование нового Бреттон-Вудского момента» и перестройку системы «глобального финансового управления» таким образом, чтобы она «способствовала экономической стабильности и устойчивому росту».

Как отмечается в других документах GFANZ и на их сайте, целью альянса является преобразование глобальной финансовой системы, и из заявлений членов и документов альянса очевидно, что целью этого преобразования является содействие достижению инвестиционных целей членов альянса сверх того, что возможно в настоящее время, используя в качестве средства достижения этой цели диктат, связанный с изменением климата, а не долг.

ООН и «тихая революция»

В свете членства GFANZ и амбиций ее членов, некоторые могут задаться вопросом, почему Организация Объединенных Наций поддержала такую хищническую инициативу. Разве Организация Объединенных Наций, в конце концов, не работает в основном с национальными правительствами, а не с интересами частного сектора?

Хотя это, конечно, преобладающее общественное мнение об ООН, организация на протяжении десятилетий следовала модели «капитализма заинтересованных сторон», которая отдает предпочтение частному сектору и миллиардерам-филантропам, а не национальным правительствам, причем последним поручено лишь создавать «благоприятные условия» для политики, созданной первыми и в их интересах.

Выступая на Всемирном экономическом форуме в 1998 году, генеральный секретарь Кофи Аннан четко обозначил этот сдвиг:

С момента нашей последней встречи в Давосе Организация Объединенных Наций претерпела изменения. Организация подверглась полной перестройке, которую я назвал «тихой революцией». . . . Произошел фундаментальный сдвиг. Когда-то Организация Объединенных Наций имела дело только с правительствами. Теперь мы знаем, что мир и процветание не могут быть достигнуты без партнерства с участием правительств, международных организаций, деловых кругов и гражданского общества. . . . Деятельность Организации Объединенных Наций затрагивает бизнес всего мира.

Поскольку ООН в настоящее время по существу является средством продвижения капитализма заинтересованных сторон, вполне уместно, что она «созывает» и поддерживает усилия такой группы, как GFANZ, чтобы распространить эту модель капитализма заинтересованных сторон на другие институты, участвующие в глобальном управлении, в частности, на глобальное финансовое управление. Позволить членам GFANZ, то есть многим из крупнейших частных банков и финансовых институтов в мире, объединиться с МБР, переделать «глобальную систему финансового управления» и получить больший контроль над политическими решениями в развивающихся странах — это воплощение мечты банкира. Чтобы зайти так далеко, все, что им нужно было сделать, — это убедить достаточное количество населения планеты в необходимости таких изменений в связи с предполагаемой срочностью изменения климата и необходимостью быстрой декарбонизации экономики. Однако, если это будет реализовано на практике, результатом станет не «более зеленый» мир, а мир, в котором будет доминировать небольшая финансовая и технократическая элита, которая сможет свободно наживаться и грабить как «природный капитал», так и «человеческий капитал».

Сегодня МБР используются как «инструменты власти», которые с помощью долгов заставляют развивающиеся страны проводить политику, отвечающую иностранным интересам, а не их собственным национальным интересам. Если GFANZ добьется своего, то завтрашние МБР будут использоваться для ликвидации национального суверенитета, приватизации «природных активов» (например, экосистем, экологических процессов) развивающегося мира и навязывания все более технократической политики, разработанной институтами глобального управления и аналитическими центрами, все более бесправному населению.