Тренд первый «отказ от транспарентности».
Есть такое нынче модное слово «транспарентность» Российские компании повернулись лицом к инвесторам, повышая прозрачность и открытость ведения бизнеса. То, что ранее было немыслимо, в последние годы стало обыденностью (примерно с 2017) – проведение красочных и насыщенных корпоративных презентаций, представление долгосрочных стратегий развития, повышение детализации отчетности, раскрытие корпоративной информации и статистики.
Публикации российских компаний стало интересно читать также, как и американских. Но если в США – культура корпоративной отчетности вшита в ДНК, она в крови, на подсознании, в России долгое время это было чуждо. Например, Россети и Сургутнефтегаз являются образцом закрытости, тогда как Сбер и Яндекс образцом «новой экономики» и поворотом к инвесторам. Жаль, что не вышло.
Немаловажным фактором корпоративной открытости является доступ к международным капиталам. Есть определенные инвестиционные и аудиторские правила, стандарты по объему и структуре предоставляемой информации, их скорости и корпоративной открытости. Те, кто лучше взаимодействует с инвесторами, имеет лучшие финансовые мультипликаторы при прочих равных, при сопоставимом качестве корпоративного управления, т.е. эффективности бизнеса. Это в свою очередь открывает бизнесу доступ к финансированию из стран Запада – больше ликвидности по меньшим ставкам. Быть встроенным в международную корпоративную систему стало идеей фикс у многих менеджеров.
Но все изменилось. Иностранные инвесторы отключены от торгов в России, тогда как раньше формировали 50-60% рынка и занимали свыше 70% в структуре акций в свободном обращении. Аудиторские корпорации и инвестиционные банки изгнаны из России, доступ на международный рынок капитала закрыт чуть менее, чем полностью. Нет смысла вообще предоставлять отчетность, что, собственно, и происходит, когда одна российская компания за другой отказывается от публикации корпоративной отчетности.
Что я ожидаю из всего этого? Допускаю, что из-за «соображений стратегической безопасности» и в «попытке избежать подсветки уязвимых мест перед вражеской силой», российские компании могут полностью или частично (скорее полностью) отказаться от публичного предоставления отчетности, по крайней мере, в рамках МСФО, оставив РСБУ, который малопригоден для анализа и сопоставления. Так что тренд первый «отказ от транспарентности в сторону закрытости».
Тренд второй заключается в отказе от дивидендов опять же «из-за соображений стратегической финансовой устойчивости».
С 2016 года российские компании постепенно ускоряли дивидендные выплаты, выйдя на исторический максимум в 2021, следуя в общемировом тренде. Сейчас компаниям отрезан доступ от международного капитала, ЦБ РФ постарался и отрезал доступ от российского капитала через заградительные ставки, плюс конъюнктура и ликвидность не позволяют размещать на Мосбирже, ни облигации, ни акции.
В дополнении к финансовой блокаде, российский бизнес третируют на международных рынках через экспортно-импортные эмбарго. Существенные трудности в логистике, страховании грузов, в финансировании операции, но самое главное – в заключение экспортных контрактов. Следовательно, значительные ограничения при реализации экспортной выручки. Даже то сырье, которое удается поставить переходит в дебиторку из-за задержки платежей. Сильно подрывают устойчивость бизнеса импортные ограничения на технологическое оборудование, которое шло из недружественных стран, это мешает реализовывать инвестиционные проекты. В первую очередь это касается СПГ проектов, которые, скорее всего, будут заморожены.
Раньше стоимость российского бизнеса формировалась исходя из дивидендной доходности, где можно было размышлять в категориях «дорого или дешево» в контексте денежных и долговых рынков, была привязка не некому незыблемому фундаменту, точке отсчета. Сейчас, реальность меняется. Металлурги, которые массово отказываются от дивидендов символизируют о наступлении нового духа времени. Их мотивы понятны, в той ситуации, в которой оказался бизнес, дивиденды тот значительный денежный поток, который может обеспечить ту самую стратегическую устойчивость. В отрыве от открытого рынка (международных и локальных капиталов), бизнес может рассчитывать только на собственные ресурсы, кэш и резервы.
Но есть и еще один момент. Дивиденды выступали, как один из факторов повышения лояльности акционеров, как иностранных, так и российских, что разгоняло капитализацию. А разгон капитализации в свою очередь влиял на стоимость и доступность фондирования. Но когда рынки капитала закрыты, не имеет значения какая капитализация и нет смысла заигрывать с инвесторами «у кого лучше качество корпоративного управления».
Хотя основными инвесторами российских компаний являются крупные российские мажоритарные акционеры из списка Forbes – 39%, 18.5% принадлежит государству, 8% стратегическим иностранным инвесторам, 34% фри-флоат, из которого 70% в руках нерезидентов. Поэтому, прежде чем понять в интересах кого реализуется дивидендная политика, посмотреть надо на структуру акционеров. Но в этот раз я не думаю, что акционеры из списка Forbes и государство будет упираться, а нерезидентов никто уже не слушает.
Поэтому тренд номер два «последовательное сокращение или отказ от дивидендов», что приведет к пересмотру стоимости российских компаний. В сравнении и депозитами, рынок имел значение для населения, если давал больше 10% дивдоходности. Если будет 0-2%, кому он будет интересен?
Концептуальный взгляд на перспективы российского рынка акций. Тренд номер три «делистинг и/или национализация». С Западом все понятно, политические отношения и бизнес коммуникации испорчены в рамках нынешнего поколения. Я не думаю, что кто-то в здравом уме из действующих политиков решит вернуться к прежней парадигме. Процессы носят необратимый характер. В ответ на арест российских активов, правительство арестовало иностранные активы в акциях и облигациях. Логично ставить на то, что в ближайшей перспективе 1-3 лет произойдет делистинг и/или национализация ключевых, стратегических или наиболее уязвимых компаний.
Вообще, для определенного бизнеса публичный статус больше не нужен. Зачем, смысл? Что им дает рынок капитала? Если доступ закрыт, если будет тенденция на закрытие отчетности, осушение капитализации и отказ от дивидендов, привлечение капиталов станет все равно невозможным, тогда как в непубличной зоне можно творить все, что захочется.
Поэтому, среднесрочные перспективы неопределенные… Может произойти отказ от транспарентности и ярких презентаций в сторону максимальной закрытости и информационной изоляции. Дивиденды могут серьезно сократить или отменить. А существование публичного бизнеса под вопросом. Кто вообще будет торговаться на Мосбирже через год-два?
Из хорошего. Нашим деятелям жестко прижали хвосты на Западе, отпускать не собираются. Российский рынок является тем убежищем, где можно разместить крупные капиталы в понятной и подконтрольной среде. Поэтому не все еще потеряно. Российские физлица имеют потенциал инвестиций в жалкие 500-700 млрд в год на российский рынок акций. Это раз в 10 меньше того, что припрятано в закромах у приближенных к экспортным потокам. Так что если войдут, то мало не покажется! ))
Telegram https://t.me/spydell_finance Оперативный анализ того, как трансформируется и рушится мир, который мы знали. Большие массивы эксклюзивных аналитических и статистических материалов, анализ актуальной повестки и текущих событий на финансовых рынках, в экономике и в крупнейших компаниях.
