автор: MURRAY GUNN
Всё зависит от настроения, но наш выбор тоже имеет значение. Выбор «борьбы с Covid» может изменить глобальный экономический ландшафт.
Реакцию правительства на пандемию Covid-19 можно сравнить с военным временем. Рационирование (помните, каким был спрос на туалетную бумагу?), ограничения гражданских свобод, чрезвычайное положение, нерассмотренные законодательства стали нормой за последний год. 800-фунтовая горилла в комнате — это ошеломляющий рост государственного долга.
Когда это событие войдёт в книги по истории, многие несомненно придут к мнению, что у правительств действительно не было выбора. Им пришлось заблокировать экономику из-за кризиса общественного здравоохранения и поэтому они были морально обязаны обеспечить экономические стабилизаторы для частного сектора. У правительств всегда есть выбор, но это мы обсудим в другой раз. Теперь, когда бюджетный дефицит государственного сектора превратился из огромного в громадный, нам стоит подумать о последствиях.
В недавно опубликованной статье Майкла Д. Бордо и Микки Д. Леви для Национального бюро экономических исследований, озаглавленной «Вызывает ли инфляцию исторический бюджетный дефицит: исторические рекорды». В статье исследуются прошлые периоды значительного бюджетного дефицита государственного сектора и были ли эти периоды впоследствии связаны с ускоряющимся ростом цен на потребительские товары и услуги или «инфляцией», как её обычно называют, и инфляцией потребительских цен, как мы точнее называем её. Авторы рассмотрели данные по крупнейшим экономикам с 1800-х годов и пришли к нескольким выводам, которые мы приводим ниже:
- Происходит ли это во время войны или в мирное время — это ключевой фактор, определяющий связь между бюджетным дефицитом и инфляцией потребительских цен.
- Доминирование центрального банка со стороны фискальных органов приводит к ускорению инфляции потребительских цен.
- Контроль инфляционных ожиданий важно.
Когда правительства финансировали войны с помощью печатного станка — соучастника центрального банка, это, как правило приводило к более высокой инфляции потребительских цен. Учитывая «войну с Covid», сталкиваемся ли мы сейчас с аналогичной ситуацией? Вполне может быть.
Возможно, решающим аспектом на котором следует сосредоточиться является закрепление инфляционных ожиданий. Как только этот джинн выскочит из бутылки, его будет очень трудно запихать обратно. Не играет ли ФРС с огнём, не только предоставляя правительству США волшебное денежное дерево, но и сообщая рынку о своём безразличии к высоким темпам роста потребительских цен? Вполне может быть.
Рост цен на потребительские товары и услуги действительно представляет собой растущий риск. Однако решающим элементом является занятость. Так называемый «рост издержек производства» исторически ассоциировался с ограниченными рынками труда, в том числе и в отношении объединений в профсоюзы. Вернуться ли коллективные переговоры? Что ж, «экономика свободного заработка», в которой зарплаты оставались относительно низкими может измениться — свидетельством чему является недавнее постановление в Великобритании, согласно которому Uber должен относиться к своим водителям как к наёмным работникам со всеми соответствующими правами на оплату больничных, пенсии и т. д.
В конце концов, внеплановые бюджетные дефициты не являются устойчивыми. Финансирование структурного бюджетного дефицита с помощью печатного станка, за что выступают современные монетарные теоретики, работает только пока сохраняется доверие к валюте. Но доверие не вечно.
Долг должен быть погашен (более высокими налогами / замедлением экономического роста), погашение инфляции (через номинальный рост / более высокие потребительские цены) или объявлением дефолта. Любой из вариантов приведёт к дефляции долга. Пришло время выбирать отраву.
