Движение по пути расширения сообщества развитых стран, конечно, должно быть постепенным, и оно не будет мешать установлению более однородных отношений внутри него.
К тому же нельзя достигнуть такого сообщества путем механического соединения существующих государств. Само желание (формально создать одно большое государство порождено взглядами, свойственными веку национализма. Гораздо больше смысла попытаться объединить существующие государства посредством различных косвенных связей и уже начи нающих вступать ,в действие ограничений национального суверенитета.
Движение по пути создания такого сообщества, по всей вероятности, потребует двух больших и взаимно перекрывающихся этапов. На первом этапе будет идти процесс установления связей сообщества между Соединенными Штатами, Западной Европой и Японией, а также с другими более передовыми странами (например, Австралией, Израилем, Мексикой).
Второй этап будет включать распространение этих связей на более рaзвитые коммунистические страны. Некоторые из них, например Югославия или Румыния, могут пойти по пути установления более тесного международного сотрудничества быстрее, чем другие, а потому эти два этапа не обязательно должны быть резко разграничены.
…
Однако участие в делах всего мира качественно отличается от того, что до сих пор было известно как внешняя политика. Оно не признает четких формул и традиционных предпочтений. Но эта интеллектуальная сложность не отрицает того фанта, что, так или иначе, на Соединенные Штаты возложена главная ответственность за определение рамок изменений.
Эту точку зрения легко истолковать неправильно, и в некоторых кругах она весьма непопулярна. Обстановка в мире не требует [реализации плана] «пакc Американа», и нынешний век вовсе не является веком всемогущества Америки. Тем не менее остается фактом, что если Соединенные Штаты, первое глобальное общество, не используют свое преобладающее влияние, чтобы придать изменениям, происходящим все ускоряющимися темпами, позитивные направление и выражение, то эти изменения могут не только привести к хаосу—в случае их связи со старыми конфликтами и антипатиями, — но и в конечном счете поставить под угрозу всю работу по улучшению природы и характера жизни в самой Америке.
Итак, хотя задача формирования сообщества развитыхстран менее претенциозна, чем цель создания мирового правительства, она легче достижима. Она шире концепции Атлантического сообщества и исторически больше соответствует новой, космической революции. Хотя и учитывая нынешние расхождения между коммунистическими и некоммунистическими странами, она все же предполагает попытки создать новые основы для международных дел не путем использования этих расхождений, а, скорее, пытаясь сохранить и найти новые возможности для конечного примирения. И наконец, при этом признается, что между развитыми странами мира существует определенное сходство и что, только воспитывая у них большее сознание общности, можно будет найти действенный ответ на усиливающуюся угрозу глобального раскола мира на множество частей, что самб по себе обостряет растущее во всем мире недовольство неравенством между людьми.
Таким образом, существует тесная связь между историческим значением внутреннего переходного состояния Америки и ее ролью в мире. Выше в этой книге первоочередные вну тренние задачи страны были сведены к трем большим группам: необходимость в институционной перестройке американcкой демократии для усиления социальной ответственности и смягчение традиционных различий между правительственным и неправительственным процессами в -обществе; необходимость в предварительных институтах, которые справились бы с неожиданными последствиями научно-технических изменений; необходимость в реформах системы образования, которые смягчили бы конфликты между поколениями и между расами и содействовали бы развитию рациональных гуманистических ценностей в зарождающемся новом обществе.
Международные эквиваленты наших внутренних нужд такие же: постепенное формирование сообщества развитых стран было бы реалистическим выражением нашего зарождающегося глобального сознания; сосредоточение внимания на распространении научных и технических знаний отражало бы более функциональный подход к человеческим проблемам с упором скорее на экологию, чем на идеологию; указанное выше способствовало бы распространению более персонифицированного рационалистического гуманистического мировоззрения, которое постепенно займет место установившихся религиозных, идеологических и националистических воззрений, господствовавших в современной истории.
Но независимо от того, что принесет будущее Америке и всему миру, технотронный век, когда так стремительно возросли возможности техники и когда многое стало доступно благодаря электронике, делает более необходимым обдуманный выбор крута проблем, требующих решения.
Разум, вера и ценности будут все больше взаимодействовать, придавая еще большее значение, чем когда-либо, точному определению социальных целей. На достижение каких целей следует направить нашу мощь, как стимулировать наш социальный диалог, каким образом осуществить необходимые акции — все это философские и в то же время политические проблемы. В технотронную эру философия и политика будут играть решающую роль.