Даже национализм подвержен противоречивым влияниям.
Никогда еще он не был таким сильным и никогда не пользовался столь широкой, страстной и сознательной поддержкой как народных масс, так и интеллигенции. Взаимоотношения государств-наций все еще играют решающую роль в деле войны и мира, и первое осознание человеком себя как личности все еще основывается на национализме. Нерусские государства Советского Союза являются, вероятно, единственным исключением в успешно осуществляемом национализмом процессе разложения колониальных империй. Но именно поэтому национализм перестает быть той непреодолимой силой, которая определяет широкий характер современных перемен. Хотя он и продолжает оставаться источником многих трений, его влияние умеряется растущим у людей пониманием (которое разделяют даже наиболее националистически настроенные элиты) того факта, что современное региональное и континентальное сотрудничество необходимо для достижения многих чисто национальных целей.
Успех национализма делает нацию главным объектом — но уже не жизненно важным субъектом динамических процессов.
Поскольку человек вынужден жить в скученном, неоднородном, беспорядочном и обезличенном окружении, он ищет утешения в узком, близком ему кругу. Национальная община, совершенно очевидно, служит наиболее подходящей для этого средой. И вполне возможно, что по мере расширения межнационального сотрудничества определение понятия национальной общины будет становиться все более узким. Для многих народов концепция государства-нации была компромиссом, продиктованным потребностями экономики, соображениями безопасности и другими факторами. В конце концов зачастую после многовековых конфликтов им удавалось достичь некоего оптимального равновесия. В наши дни это равновесие делается неустойчивым, поскольку возникают новые, более широкие формы сотрудничества: ЭВМ, кибернетика, массовые средства информации и т. п. обеспечивают в возрастающей степени возможность эффективной интеграции более мелких и более сплоченных единиц в значительно более крупные организмы.
