Краткие цитаты (Збигнев Бжезинский, Технотронная Эра)

… это можно утверждать да­же в отношении голлизма, зачастую толковавшегося как возврат к национализму XIX в. Тем не менее главной целью голлизма было построение Европы, которая была бы «европейской», а не находилась бы под властью какой-то внешней гегемонии, хотя, разумеется, предполагалось, что Франция будет осуществлять в ней политическое руководство…

В тех­нотронную эру философия и политика будут играть решаю­щую роль.

Но в то же время христианство, особенно в его католическом выражении, представляет собою
одновременно и систему доктрин, и институт. Напряженность в отношениях между верованиями и институтом — это древ­няя, во многих случаях болезненная для церкви история…

Даже высшее образование, кото­рое не сосредоточивает внимания на сути основополагающих вопросов, а делает упор на методы их исследования, рискует стать лжеобразованием: подготовкой большого числа «образованных» людей, думающих, что знают ответы на все, фактически же не знающих ответа даже на подлинно важные во­просы.

Расплывчатые, недолговечные и фрагментарные  идеи не могут обеспечить ни постоянной способности проник­новения в окружающий нас мир, ни прочной основы для дей­ствия.

По словам одного ученого, занимающегося проблемами модернизации, современный человек — и это особенно верно по отношению к молодому поколению — «меньше зависит от
окружающей его среды… и в этом смысле он свободнее, но в то же время он менее уверен в своей цели, а в периоды боль­ших волнений он готов пожертвовать своей свободой в интересах целеустремленного руководства». В такой изменчивой обстановке становится трудно понять настоящее, поскольку оно уже более не определяется ни религией, ни национализ­мом, ни историко-идеологическими перспективами .

… огромнейшую роль играет тот факт, что «бедняки живут в тех же условиях новой пропагандистской службы международной информа­ции, стоящей многие миллиарды долларов, что и богачи»…

После нескольких сотен лет социального активизма, когда придавалось особое значение внешним ас­пектам человеческого существования, современный человек в промышленно развитых странах сталкивается с кризисом по­пыток определения своей сущности и не может найти ответа на свои сомнения ни в традиционной религии, ни в идеоло­гии. По мере того как постепенно угасают националистиче­ские и идеологические страсти, его внутренняя убежденность и внешняя активность в защите высоких идей уступают мес­то внутреннему смятению и внешней нерешительности.

Пока же научная и техническая революция, по самой сущ­ности своей представляющая собой плод деятельности челове­ческого мозга, все еще оказывает, на американское общество в основном непредвиденное воздействие, причем степень такого воздействия определяется решениями и побуждениями, отра­жающими ценности и интересы Америки предыдущего перио­да. Интеллектуальные силы общества мобилизуются, чтобы от­ветить на вопрос :«как?», но не спросить «почему?». Поэтому Америка рискует стать «цивилизацией, поглощенной поисками постоянно улучшающихся средств для достижения плохо про­думанных целей». Политической системе еще предстоит вы­работать механизмы и процедуры постановки второго вопро­са и ответа на него.

… столь высокорационализированное общество, как американское, оказывается опасно скучным обществом. Вследствие этого не следует недооценивать той важной роли, какую играет в возникновении брожения беспро­будная скука как источник отчуждения (что часто служитстандартным объяснением этому явлению).

В нашем общест­ве «возбуждение, порождаемое чем-то неожиданным, бодрое состояние духа под воздействием сменяющих друг друга ощу­щений удовольствия, боли, покоя и тревоги почти отсутствуют. Сознание, что человек является винтиком в машине, может вызвать скуку и чувство опустошенности». Бегство от этого состояния в революционную «событийность» может означать свободу, а бесконечные дискуссии, прославляющие отказ ин­дивидуума от участия в «автоматизированном обществе», в «экономике бытовых приборов» и в «разлагающем изобилии», становятся формой групповой терапии.
Такое настроение стимулирует поиски новых источников чувств и авторитета, чего не обеспечивают имеющиеся инсти­туты, одновременно безличные и все разрешающие. Оно создает готовность откликнуться на весьма обобщенные призывы к борьбе против существующего положения. Парадоксально, но факт, что чем туманнее и претенциознее требования, тем быстрее сужается и исчезает разрыв между действительностью надеждой.

Стремление объяснять свое поведение мотивами психологического порядка служит хорошей иллюстрацией к некоторым мыслям, высказан­ным Конрадом Лоренцом: «В период и вскоре после полового созревания люди, несомненно, склонны становиться менее приверженными всем традиционным ритуалам и социальным нормам своей культуры, позволяя умозрительным заключениям ставить под сомнение их ценность и искать новые и, может быть, более достойные идеалы. В эту пору в психологии людей, по-видимому, возникает тенденция к постановке перед собой но­вых целей, весьма напоминающая процесс образования новых навыков у животных. Если в этот решающий период жизни старые идеалы окажут­ся при критическом рассмотрении ложными, а новые не возникнут, то результатом явится полное отсутствие целей, крайняя скука, характерная для молодых правонарушителей. С другой стороны, если умный демагог, мастерски овладевший искусством создания ситуаций, когда действуют аномальные стимулы, подчиняет своему влиянию молодых людей в чув­ствительном возрасте, он без труда добивается .постановки ими для себя цели, отвечающей его политическим замыслам. После достижения половой зрелости некоторые люди, видимо, испытывают непреодолимую тягу к достойному делу и, не найдя такового, могут взамен посвятить себя по­разительно низменным целям» (Conrad Lorenz, On Aggression, N. Y., 1966, ,p. 258).

Bepa представляет собой важный фактор социальной ценности. Общество, которое ни во что не верит — это общество, претерпевающее распад. Общие устремления и объеди­няющая вера необходимы для жизни общества.

Тем не менее, чтобы играть активную роль в мире, Америка нуждается в дипломатической машине, использующей последние достиже­ния в области техники связи и обладающей стилем и орга­низацией, соответствующими нашему нынешнему существо­ванию в перенаселенном мире.

О новой мировой экономике
В области экономики и техники некоторое международное сотрудничество уже достигнуто, но дальнейший прогресс по­требует от Америки больших жертв. Для создания новой ми­ровой валютной системы придется приложить более активные усилия, сопряженные с некоторым риском для нынешней срав­нительно благоприятной позиции Америки. Дальнейший про­гресс, по всей вероятности, потребует отказа от ограничений, установленных конгрессом в 1949 и в 1954 гг. в отношении международной деятельности американских корпораций и их иностранных филиалов и заводов. Появление подлинно меж­дународной системы производства и финансирования должно будет идти рука об руку с развитием «теории международно­го производства», необходимой в дополнение к нашим нынеш­ним теориям международной торговли. Прогресс в этом на­правлении облегчит также создание, может быть постадийное,
зоны свободной торговли.

Джадд Полк утверждает, что:

«нам необходима не теория между­народной торговли,  абстрагирующаяся от производства, а теория между­народного производства, которое, будучи специализированным, предпо­лагает торговлю». Далее он отмечает, что «дело не в том, чтобы втор­гаться в чужую экономику, а в использовании производственных мощно­стей всех стран. Проблемы производства, рассматриваемые с точки зре­ния экономики, гораздо более широкой, чем национальная, для всех новых.
Соединенные Штаты не могут отказаться от заботы о национальном пла­тежном балансе, но, как указывалось, они начинают понимать настоя­тельную необходимость в системе международных расчетов, столь жевсеобъемлющей, как и нынешняя национальная система. Особенно необ­ходимо следить за всей картиной международного развития производст­венных факторов. Уже одно осознание этой необходимости позволило до­биться чрезвычайного прогресса за какие-то короткие двадцать лет, ибо доллар не может быть лишен своей международной функции (без подры­ва в то же время производства и торговли, которые он поддерживает).
Улучшить эту функцию практически можно, лишь исходя из требований новой мировой экономики в наличных средствах и в кредите» (Новая ми­ровая экономика, «Columbia Journal of World Business», January-February 1968, p. 16).