Поскольку плавающие процентные ставки в контрактах о свопах процентных ставок, как правило, связаны с LIBOR, а чистая прибыль, получаемая банками, — это разница между фиксированной и плавающей процентными ставками, то чем ниже ставка LIBOR, тем больше зарабатывают банки. Именно с этой целью крупные банки совместно манипулируют LIBOR.
Что же такое LIBOR? Почему финансовые институты США и всего мира, занимаясь бизнесом, должны учитывать эту процентную ставку? Неужели ставка LIBOR значит больше, чем базовая ставка Федрезерва США? Чтобы это выяснить, нужно обратиться к истокам LIBOR.
LIBOR (London Interbank Offered Rate) — это Лондонская межбанковская ставка предложения, появившаяся в 60-х годах XX века, в эпоху бурного роста доллара в неспокойной Европе. После Второй мировой войны Европа постепенно возрождалась из руин и снова поднимала голову, положительное сальдо торговли с США росло. Корейская война, война во Вьетнаме, космическая гонка между советскими и американскими военными, отстаивание мировой военной гегемонии, а также внутренние социальные программы и другие причины привели к чрезмерным расходам, и в итоге для решения этой проблемы просто стали печатать больше денег.
К 60-м годам все зарубежные долларовые активы — накопления стран Европы, инвестиции транснациональных компаний США за рубежом, счета Советского Союза, стран Восточной Европы и Среднего Востока (стран-экспортеров нефти), выплаты американским военным на базах за пределами США — аккумулировались на европейском финансовом рынке. Объем валюты за рубежом впервые превысил золотовалютный запас Соединенных Штатов. Дефицит долларов сменился их излишком, и «простаивающие» европейские доллары казались отличной возможностью для новых инвестиций.
В 60-х годах Европа находилась в затруднительном положении: с одной стороны — избыток долларов, с другой — разобщенность финансового рынка. Транснациональные кредиты и инвестиции иностранных государств были редким явлением, существовало множество преград для международных денежных переводов и движения капитала. Все финансовые операции компаний выполнялись банками каждой страны самостоятельно. Почему европейские доллары не возвращались обратно в США? Потому что финансовый контроль Соединенных Штатов был очень строгим, а Лондон был всецело занят восстановлением своего статуса финансового центра, и «евродоллар» был пущен на самотек. После того, как Зигмунд Варбург (Siegmund Warburg) ввел понятие «евродолларовая облигация», европейские доллары стали в большом количестве стекаться отовсюду в лондонский Сити с его высоким уровнем финансовой свободы. Различные облигации с долларовыми расчетами стали появляться как грибы после дождя.
Долларовые облигации имеют такой недостаток, как небольшие масштабы финансирования, как правило, не превышающие 20 млн долларов, в то время как андеррайтинговые сборы, взимаемые инвестиционными банками, нередко составляют 2,5 %. Причина этого заключается в том, что европейскому доллару необходимо пересекать океан, чтобы попасть в Лондон, а это не так просто. Финансовые перемещения по облигациям должны стоить очень дешево, только тогда их масштаб увеличится. Очевидно, что разделение финансовых рынков и валютный контроль ограничили масштаб распространения доллара.
Эта трудность вызвала интерес у одного финансового эксперта — Миноса Зомбанакиса, который известен как «отец LIBOR».
В 60-х годах XX века Зомбанакис открыл в Лондоне филиал Manufacturers Hanover Trust. Это был не просто банк, а холдинговая компания, принадлежащая нью-йоркскому банковскому сектору с его вековой историей. Еще в 1913 году Manufacturers Hanover становится одним из акционеров Федерального резервного банка Нью-Йорка, на его долю приходилось 7 % акций. А уже в 1970-е годы Manufacturers Hanover контролировал 89 управляющих позиций в 130 основных компаниях США. Позже Manufacturers Hanover вошел в состав JPMorgan Chase.
Зомбанакис оказал сильное влияние на успех облигаций в европейских долларах, но вместе с тем обнаружил некоторые проблемные вопросы. Например, как преодолеть ограничения облигационного финансирования?
План Зомбанакиса заключался в том, чтобы объединить банки в крупный консорциум и создать новую концепцию евродолларовых кредитов наподобие уже существующих евродолларовых облигаций.
Он твердо верил, что масштабные долларовые кредиты смогут лучше удовлетворить финансовые потребности крупных компаний и правительств. Его главными соперниками оказались смелые и открытые к инновациям инвестиционные банки. Зомбанакис убедил несколько известных банков (в том числе банк Ротшильдов) и страховых компаний принять его сторону, а также заручился поддержкой Банка Англии, после чего в 1969 году начал свой исторический эксперимент.
В первую очередь стоял вопрос о сроках, на которые выдавались кредиты. Заемщики крупных сумм были заинтересованы в пятилетних или более длительных кредитах, но на тот момент у банков не было ни вкладчиков, предоставляющих деньги на такой срок, ни желания даже рассматривать возможность выдачи долговременных кредитов.
Вторая трудность заключалась в размерах кредитов. В те времена не существовало банков, согласных единолично нести риски крупных кредитов. Именно поэтому план Зомбанакиса как раз и заключался в том, чтобы учредить банковский консорциум, в котором один банк занимается управлением, а другие — исполнением, и внутри консорциума обеспечиваются одинаковые условия для деятельности, направленной на совместное развитие.
Чтобы решить проблему с увеличением сроков займов, Минос Зомбанакис предложил членам банковского синдиката выдавать последовательно сменяющие друг друга краткосрочные кредиты, например кредиты на три или шесть месяцев. Их можно сочетать с вкладами на такие же короткие сроки и корректировать процентную ставку в конце каждого периода. Для этого Зомбанакис разработал порядок работы, при котором банки-члены консорциума должны были за два дня до истечения срока кратковременного займа направлять отчеты о текущих затратах на финансирование в исполнительный банк. Затем производилось сопоставление затрат со средневзвешенной точностью в 1/8 процентного пункта, которая добавлялась к доходным пунктам банков. Таким образом, формировалась процентная ставка следующего краткосрочного кредита.
Так появилась процентная ставка LIBOR.
Инновационные идеи Зомбанакиса пользовались огромным успехом. В течение нескольких месяцев были выданы евродолларовые кредиты на сотни миллионов долларов, другие банки также начали следовать этому примеру. К началу 1970-х годов рынок евродолларовых кредитов достиг миллиардов долларов в год, сотни банков стали активными игроками на этом новом рынке.
Концепция Зомбанакиса о фиксированной процентной ставке краткосрочных кредитов получила широкое распространение. В Токио она превратилась в TIBOR, в Европе эволюционировала в EURIBOR, в Сингапуре она называлась SIBOR, в Шанхае — SHIBOR. В 1980-е годы Британская банковская ассоциация назвала ее LIBOR. С тех пор она стала стандартом ценообразования процентной ставки для доллара за рубежом.
Так как 2/3 долларов США утекали за рубеж, следовательно, влияние LIBOR на процентную ставку доллара США было больше, чем у Федрезерва, и она вернее отражала спрос и предложение на доллары. Процентная ставка LIBOR, как правило, была несколько выше, чем базовая ставка ФРС США, что позволяло следить за тенденциями позиций доллара в мире. Когда LIBOR была значительно выше стандартизированной процентной ставки США, это говорило о росте недоверия между банками и часто было первым знаком надвигающегося кризиса.
LIBOR предлагает 15 вариантов сроков займов в десяти основных валютах, самые популярные ставки — трехмесячные для долларов. Каждый день в 11 часов утра 18 банков объявляют свои процентные ставки по краткосрочным кредитам. Четыре максимальные (самые высокие) и четыре минимальные (самые низкие) отсекаются, а на основе десяти оставшихся определяется среднее значение, которое и назначается ставкой LIBOR на текущий день.
Зомбанакис даже не предполагал, что регулирование процентной ставки, вызванное проблемами внутреннего управления банковским консорциумом, выйдет за рамки установленных между банками правил кредитования и будет использоваться банками многих стран. Торговые операции с ипотечными кредитами всего мира на суммы в триллионы долларов, различными видами облигаций, финансовыми бумагами, кредитными картами, и даже с нефтью, золотом, продовольствием и другими товарами стали производиться с учетом ставки LIBOR. Еще теснее с ней был связан многомиллионный рынок процентных свопов.
Надо сказать, что в эпоху Зомбанакиса никто и не помышлял о манипуляциях с процентными ставками LIBOR. В то время доверия было больше, чем сейчас, поэтому не было и мотива для подобных действий. Тогда LIBOR использовали для расчетов внутренних расходов банковского консорциума на выдачу евродолларовых кредитов и не касались проблем индикации других финансовых секторов. Однако сейчас процентная ставка LIBOR, по данным британского журнала The Economist, связана с ценообразованием финансовых активов всего мира на сумму более чем 800 трлн долларов. Тот, кто захочет заняться махинациями на этом рынке, на колебании даже 0,1 базисного пункта сможет получить миллионы долларов прибыли!
Конечно, ставка LIBOR, имела и очевидные недостатки. Главным из них было то, что 18 банков устанавливали цены согласно своим собственным расчетам, а не реальным сделкам между собой. Тщательно расследовать и понять на чем они основываются практически невозможно. Сейчас даже система ценообразования на золото в Лондоне является более надежной и прозрачной, чем LIBOR, так как цена на золото определяется посредством совершения сделок клиентами пяти крупных продавцов золота. Правильнее будет сказать, что LIBOR не является действительной рыночной ценой, сформированной 18 банками, она возникает благодаря «фантазии» этих банков, соревнующихся между собой в силе воображения. У каждого участника ценообразования есть весомый мотив для предоставления ложной информации, потому что результаты расчета суточной процентной ставки напрямую влияют на их собственные прибыли и убытки. Естественно, что их действия вызывали большое недоверие и много подозрений. Теперь понятно, что механизм LIBOR подтолкнул участвующие в установлении ставки банки вступить на путь мошенничества, предоставив для этого все условия.
Здесь возникает вопрос: каких же масштабов могут достигнуть их безрассудные действия?
