Широко распространено мнение, что банки интуитивно ненавидят инфляцию и отдают предпочтение более высоким процентным ставкам, потому что банк является кредитором, и защита дохода от процентов входит в сферу его интересов. На самом деле, все с точностью до наоборот: самым большим счастьем для банковской системы являются низкий, сверхнизкий и долговременный сверхнизкий уровни процентной ставки.
Из-за того, что низкий уровень ставки процента повлиял на повышение стоимости всех имеющихся финансовых активов, самую большую выгоду от этого получили именно банки.
Основная цель либеральной валютной политики заключалась в повторной инфляции активов. Постепенное повышение стоимости активов можно было сравнить с морским приливом, а скрытые внутренние и внешние долги банков были похожи на подводные рифы. Перед людьми же предстала внешне спокойная морская гладь. Естественно, что обычные люди не в состоянии увидеть скрытые в воде рифы, не могут почувствовать надвигающийся шторм и тем более различить незаметно приближающуюся кровожадную акулу-убийцу. Соответственно, такая среда является наиболее благоприятной для размножения хищников.
В условиях низких процентных ставок могут происходить странные вещи. Например, доходность по десятилетним казначейским облигациям США в течение очень долгого времени была ниже, чем уровень инфляции. Иначе говоря, если любой здравомыслящий инвестор вложил бы средства в десятилетние государственные займы, то его основной капитал был бы уничтожен инфляцией. Между тем отношение долга к ВВП постепенно увеличивалось, что означало рост риска невозврата долгов. Но вкладчики по-прежнему, не колеблясь, инвестировали средства в казначейские облигации США, потому что знали, что Федрезерв продолжает покупать государственные облигации. Несмотря на все более низкую доходность, цены на казначейские бумаги росли как на дрожжах, и на этот раз инвесторы ориентировались не на процентные доходы, а на выгоду, получаемую от стоимости ценных бумаг.
Получалось, что инвесторы не гнались за денежным потоком, а с нетерпением ожидали роста цен. Это напоминало возникновение пузыря на рынке недвижимости: в то время доход от аренды являлся незначительным, ведь стоимость жилья растет постоянно, и всегда найдется тот, кто заплатит более высокую цену за квартиру. Такая же ситуация складывалась и с финансовым пузырем: инвесторы не проявляли особого интереса к распределению прибыли и были абсолют-но уверены, что стоимость акций будет постоянно расти. Другая же команда глупцов наперебой предлагала все более высокие цены за свои акции, что в итоге приводило к тому, что они сами же и проигрывали.
Именно объем роста, а не фонды определяет ценовую тенденцию.
Необходимо постоянно снижать процентную ставку, так как только таким способом можно добиться волатильности рынка и сохранить рост цен на активы. Слухи, распространяемые ФРС США, вызвали колебания на рынке, а контракты процентного свопа полностью обеспечили снижение процентной ставки.
Подписанные банками договоры процентного свопа, направленные на снижение процентной ставки, были равнозначны рыночным процентным ставкам при игре на понижение. Такое положение вещей сильно походило на сложившуюся на рынке ситуацию спекуляции бумажным золотом: с увеличением масштаба спекуляции золотом цены на него стали снижаться.
В период с 2007 по 2012 год общая номинальная стоимость свопов процентных ставок с 200 трлн долларов выросла в два раза, до гигантской суммы в 400 трлн долларов.
Валютное стимулирование осуществляли не только Соединенные Штаты. Аналогичную политику проводили и другие ведущие мировые державы. В течение пяти лет после начала кризиса Федеральная резервная система, Европейский центральный банк, Банк Англии, Банк Японии и Народный банк Китая в общей сложности приобрели государственные займы на сумму 10 трлн долларов. Приобретенные центральными банками государственные займы прибавились к процентным деривативам на сумму 400 трлн долларов, тем самым создав беспрецедентно сверхнизкую процентную ставку и самый опасный финансовый пузырь в истории человечества.
Первый способ подавления процентной ставки и покупку государственных займов центробанками можно сравнить со сценой, второй же способ — процентные свопы — с пьесой, исполняемой на этой сцене.
В открытом отчете Управления контролера денежного обращения (Office of the Comptroller of the Currency) за второй квартал 2013 года сообщалось, что сделки с финансовыми деривативами США концентрировались в основном в руках небольшого количества крупных банковских холдингов. Четыре крупнейших банка монополизировали 93 % общей номинальной стоимости финансовых деривативов. Этими банками являлись JPMorgan Chase, Citibank, Bank of America и Goldman Sachs. Свопы процентных ставок снова вышли на первое место среди финансовых деривативов, их номинальная стоимость выросла до 188 трлн долларов, что составило 80,5 % от общего количества.
Получается, что несколько крупных банков, рисковали триллионами долларов, стараясь не дать процентной ставке повыситься. С их стороны это было очень самонадеянно. Но если подумать, их самоуверенность могла бы быть обоснованной. Все эти банки имели огромное влияние на политику ФРС США, многие из их сотрудников действительно принимали решения и проводили операции на открытом рынке Федрезерва. Они были одновременно и судьями, и участниками соревнований. Они могли принимать участие в обсуждении и реализации внутренней политики ФРС США, способны были предсказывать ситуацию на рынке и даже обладали правом принимать стратегические решения. Поэтому банки и решились на участие в игре по-крупному — они были хозяевами «казино» и могли менять правила.
Кроме абсолютного права предсказания ситуации на рынке, эти игроки имели еще одно преимущество — гарантию полной безопасности; образно выражаясь, они были «слишком большими, чтобы рухнуть». Федрезерв всегда мог вовремя ликвидировать риски, с которыми сталкивались эти банки, так как их крах привел бы к нарушению всей системы финансового рынка США, напрямую повлиял бы на американскую экономику, а значит, и на безопасность всей мировой экономики. Кто бы ни управлял Белым домом или ФРС, ему бы все равно пришлось спасать «слишком большие, чтобы рухнуть» банки.
Абсолютное право предсказания ситуации на рынке плюс гарантия абсолютной безопасности равно абсолютная жадность.
Какие еще оставались причины у банков не вести свою дерзкую
игру?
Тем не менее то, что должно случиться, обязательно произойдет. Приходит конец и азартным играм. Гигантский пузырь мировой экономики, надутый сверхнизкими процентными ставками, лопнет, и наступит катастрофа.
Уже слышно тихое шипение подожженного «бикфордова шнура» прибыльности от государственных займов. Скоро дремавший до этого вулкан процентных ставок проснется и начнется извержение!
