С Россией в краткосрочной перспективе дело обстоит сложнее, однако в более отдаленном будущем стремление к такому же положительному и далеко идущему стратегическому участию обретает историческую своевременность. Да, действительно, спустя двадцать лет после распада Советского Союза Россия все ещё не определилась с самосознанием, ностальгирует по прошлому и одновременно переоценивает кое-какие свои возможности. Усилия по созданию «общего экономического пространства» (под эгидой Кремля) на территории бывшего Советского Союза вызывают объяснимое беспокойство у независимых теперь бывших советских республик. В её правящей верхушке по-прежнему преобладает стремление разрушить трансатлантические связи и копится обида на центральноевропейские страны за желание тесной интеграции с Евросоюзом и за продиктованное само-оборонными целями вступление в НАТО. В то же время Россия и сама обеспокоена тем, что у границ её богатого полезными ископаемыми и редконаселённого Дальнего Востока набирает силу Китай.
Однако в то же время обретающий политическое влияние российский средний класс определенно перенимает западные привычки, а в интеллектуальных кругах высказывается всё больше открытых пожеланий видеть Россию частью современного Запада. Основополагающим вопросом «о правильном соотношении модернизации и демократизации» начала все чаще задаваться в неофициальных дискуссиях верхушка страны, включая даже высшие политические круги в Кремле. Все большее число россиян приходит к осознанию, что в долгосрочные жизненные интересы страны входят фундаментальные перемены в отношениях России с Западом.
